ОТ МЮНХЕНА ДО ГЕРМАНСКОГО УЛЬТИМАТУМА ПОЛЬШЕ В МАРТЕ 1939 г.
После мюнхенской сделки гитлеровцы стремились использовать благоприятную внешнеполитическую обстановку, созданную для них американо-англо-французскими империалистами, в целях осуществления дальнейших авантюр.
На Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников была предъявлена записка из архива германского министерства иностранных дел, составленная сразу же после мюнхенского сговора для Риббентропа. В записке говорилось, что «после ликвидации чешского вопроса создаётся всеобщее впечатление, что следующей на очереди будет Польша». На полях документа возле вышеприведённых слов имелась приписка, очевидно, Риббентропа: «Чем позднее предположение распространится, тем лучше».
В то же время германская фашистская печать стала больше писать о Польском коридоре, об угнетении немецкого национального меньшинства в Польше. Фашистско-немецкая агентура в Польше усилила свою активность. Главари гитлеровцев в Западной Польше Госбах и Визнер по примеру судетских гитлеровцев предъявили требование о расширении прав немецкого меньшинства и угрожали вмешательством фашистской Германии.
Первым этапом на пути захвата Польши гитлеровская клика считала присоединение «вольного города Данцига к Германии. Вначале гитлеровское правительство надеялось достигнуть этого посредством переговоров с
польским правительством и путём дипломатического нажима на своих западных сообщников по мюнхенскому сговору.
24 октября 1938 г. Риббентроп принял польского посла в Берлине Липского и изложил ему требования гитлеровского правительства. Фашистская Германия требовала от Польши согласия на присоединение к Германии «вольного города» Данцига и уступки ей на началах экстерриториальности части Польского коридора для соединения Германии с Восточной Пруссией. Здесь гитлеровцы намеревались построить автостраду и многоколенную железную дорогу, т. е. собирались создать германский «коридор» через Польский коридор и таким образом затруднить Польше связь с морем( См. «Polnicshes WeiBbuch» док. № 44). Взамен гитлеровцы лицемерно обещали продлить германо-польский договор на 20 лет.
Как сообщал польский посол в Берлине Липский 25 октября 1938 г. в донесении министру иностранных дел Беку, во время этой беседы Риббентроп не преминул использовать ненависть правящей клики Польши к Советскому социалистическому государству. «Министр иностранных дел сказал мне,— сообщал Липский,— что он видит возможность сотрудничества с нами в колониальном вопросе, в проблеме выселения евреев из Польши и в совместных действиях в отношении России в рамках антикоминтерновского пакта» (2 Там же. Германское министерство иностранных дел в «Белой книге» № 2, изданной в 1939 г., желая скрыть от общественного мнения антисоветский характер своей политики, не опубликовало этого места из переговоров Риббептропа с Липским). За обещание «совместных действий в отношении России» гитлеровцы рассчитывали добиться от правительства Польши согласия на захват Данцига и всего коридора.
Гитлеровская пропаганда, активно поддерживаемая «мюнхенцами» в Англии, Франции и США, накануне и в период второй мировой войны трубила о якобы «минимальных», «умеренных» требованиях, предъявленных фашистской Германией Польше в октябре 1938 г. Лживость гитлеровской пропаганды очевидна. Данциг (Гданьск) искони принадлежал Польше, являлся старинным польским городом. Данциг имеет большое значение в жизни польского государства. Экономика послеверсальской Польши в значительной степени была построена с расчётом выхода через Поморье к Балтийскому морю. Около 70% внешнеторгового оборота Польши проходило через новый порт Гдыню и Данциг. Лишение Польши её прав на данцигский порт нанесло бы сильный удар по польской экономике. Польша попала бы в полную экономическую кабалу к фашистской Германии. Кроме того, опыт взаимоотношений немецких фашистов с Австрией и Чехословакией свидетельствовал, что за требованиями Данцига и коридора последуют другие, не менее агрессивные притязания.
31 октября 1938 г. польский министр иностранных дел Бек направил Липскому специальную инструкцию, которой посол должен был руководствоваться при разговоре с Риббентропом. В ней был изложен ответ польского правительства на предложения гитлеровского правительства. Бск соглашался на внесение изменений в польско-германский договор 1934 г. и в вопрос о положении Данцига. Бск предложил Липскому, чтобы он при разговоре с Риббснтропом рекомендовал «заменить гарантии и привилегии Лиги наций (в отношении Данцига. — В. Ф.) двусторонним польско-германским соглашением» («Polnisches WeiBbuch», док № 45).
После посещения Варшавы и личной встречи с Беком польский посол по возвращении в Берлин нанёс 19 ноября 1938 г. визит Риббентропу и сказал ему, что «по внутриполитическим причинам для министра иностранных дел Бека было бы трудно согласиться на присоединение Данцига к Германии» («Deutsches WeiBbuch» № 2, док № 198). Липский заявил, что Польша готова признать Данциг чисто немецким городом со всеми вытекающими отсюда правами, но с сохранением его как свободного города, не входящего в состав Германии, и с обеспечением прав Польши. Через три дня, 22 ноября 1938 г., по этому же вопросу происходили переговоры в Варшаве между польским министром Беком и германским послом Мольтке. Польский министр подтвердил германскому послу содержание инструкций, посланных в Берлин Липскому. Мольтке в свою очередь уверял Бека что решение Данцигского вопроса будет произведено только на основе германо-польского договора.
Таким образом, уже с самого начала германо-польских переговоров антинародное польское правительство шло на ряд существенных уступок за счёт интересов Польши.
В течение полугода предложения, сделанные Риббентропом Липскому, являлись теми основными требованиями, удовлетворения которых официально добивалось гитлеровское правительство. Польское правительство, идя на ряд уступок, всё ещё надеялось, что сможет сговориться с гитлеровцами за счёт СССР и что фашистское правительство Германии даст бековской Польше возможность участвовать в антисоветском походе. В случае достижения такой антисоветской сделки санация склонялась к тому, чтобы удовлетворить требования немецких фашистов в отношении Данцига.
Но правящая клика Польши не могла удовлетворить немедленно все требования фашистской Германии ввиду нараставшего сопротивления польского народа. Санационное правительство в течение долгого времени скрывало от польского народа гитлеровские требования и содержание переговоров, которые оно вело с германским правительством. Но угрожающая опасность вырисовывалась всё больше и больше, и народ понимал, что присоединение к фашистской Германии Данцига и фактически коридора поставило бы под угрозу существование польского государства. Трудящиеся массы Польши вступили в борьбу против прогитлеровской политики санации, политики сделок с правителями фашистской Германии за счёт коренных национальных интересов Польши. Борьба трудящихся масс Польши мешала правящим классам открыто превратить Польшу в сателлита фашистской Германии. Вследствие этого попытка гитлеровцев воспользоваться результатами империалистической мюнхенской сделки для захвата Данцига путём дипломатического давления, без применения вооружённых сил, не увенчалась успехом.
Правящая клика Польши шла на большие уступки, но удовлетворение всех требований гитлеровцев без немедленной компенсации, которую санация надеялась получить за счёт Советского Союза, означало бы отказ от авантюристических, агрессивных планов создания Польши «от моря до моря». Открытое признание санацией того, что она является вассалом гитлеровцев, привело бы к потере престижа правительства даже в буржуазно-помещичьих кругах, не говоря уже о широких слоях польского народа.
В свою очередь немецкие фашисты отнюдь не желали усиления Полыни и не собирались давать ей реальных компенсаций. Наоборот, используя в своих целях агрессивные, авантюристические устремления польских правящих классов, гитлеровцы всемерно стремились к подрыву и ослаблению Польши.
Ответ польского правительства не устраивал гитлеровцев. Встретившись с невозможностью осуществить свои захватнические планы в отношении Данцига и коридора путём дипломатического шантажа и давления, гитлеровское правительство приняло меры для подготовки насильственного захвата польского Поморья.
24 ноября 1938 г. верховное командование вооружённых сил фашистской Германии издало приказ, в котором говорилось: «...должны также проводиться подготовительные мероприятия с целью сделать возможной внезапную оккупацию «вольного города» Данцига германскими войсками. Подготовку следует проводить на следующей основе: осуществить квазиреволюционную оккупацию Данцига, используя благоприятную политическую ситуацию, не начиная войны с Польшей» («Agresja na Polske... » т. 1, стр. 197) .
Начавшиеся трения в польско-германских отношениях побудили польское правительство усилить дипломатическую деятельность в Юго-Восточной Европе с целью укрепить своё положение внутри антисоветского блока и таким путём убедить гитлеровскую клику в своей способности играть значительную роль в антисоветском блоке агрессоров. Бек надеялся объединить вокруг Польши боярскую Румынию, хортистскую Венгрию и Югославию. В первую очередь Бек усиленно добивался установления общей польско-венгерской границы и укрепления союза с Румынией. С этой целью польский министр иностранных дел совершил ряд поездок в столицы европейских государств. 19 октября 1938 г. Бек прибыл в Галац (Румыния),
где имел встречу с румынским королём Каролем и министром иностранных дел Комненом. Для переговоров правительством хортистской Венгрии в Будапешт выезжал начальник канцелярии министерства иностранных дел Польши граф Любенский, а венгерский посол в Варшаве Хори часто посещал польского вице-министра иностранных дел графа Шембека. В те же дни Варшаву посетил по специальному поручению словацкого правительства лидер словацких фашистов Сидор. Однако переговоры оказались безрезультатными. 2 ноября 1938 г. в Вене состоялась встреча министров иностранных дел гитлеровской Германии и фашистской Италии, которые продиктовали присутствовавшим там представителям Чехословакии и Венгрии своё решение, предусматривавшее дальнейший раздел Чехословакии. Южные районы Словакии и Закарпатской Украины площадью в 12400 кв. км с населением свыше 1 млн. человек передавались хортистской Венгрии. Но гитлеровцы не удовлетворили вожделений польских и венгерских фашистов о создании общей границы. Закарпатская Украина, узкая полоса шириной в 80 км, должна была оставаться барьером между Польшей и Венгрией.
Польское правительство вело также переговоры с итальянским правительством о совместной политике Польши и Италии на Балканах и в Юго-Восточной Европе. Во второй половине октября 1938 г. польский посол в Риме Длугашевский был частым гостем у Чиано и вёл с ним переговоры об участии Польши в новых актах фашистской агрессии (См. «Известия, 20 октября 1938 г.). Бек стремился усилить связи и с империалистической Японией. Между Польшей и Японией было заключено торговое соглашение. В октябре 1938 г. польский посол в Токио Ромер вёл переговоры и с «послом» японской марионетки — Маньчжоу-го, после чего было подписано польско-маньчжурское соглашение об установлении консульских отношений (2 См. «Gazeta Polska», 2 января 1939 г). Этим актом правительство Польши официально признало захват Маньчжурии Японией. Японская пресса отмечала, что эти соглашения являлись дипломатическим жестом, направленным против Советского Союза.
Таким путём польское правительство пыталось убедить гитлеровскую клику в своей способности играть значительную роль в антисоветском блоке агрессоров.
Активизация дипломатической деятельности нужна была правящей клике Польши и по внутриполитическим соображениям. После раздела Чехословакии в связи с всё более явно вырисовывавшейся гитлеровской угрозой Польше возросла тревога польского народа за судьбу своей страны, возрастала активность трудящихся масс требовавших изменения гибельного для страны прогитлеровского курса внешней политики правящих кругов. Посредством новых внешнеполитических авантюр правительство Польши рассчитывало отвлечь внимание польского народа от немецко-фашистской угрозы.
Но авантюристическая политика Бека — Рыдз-Смиглы была обречена на провал, ибо после мюнхенского сговора становилось всё более очевидным, что сама Польша превратилась в очередной объект гитлеровской агрессии. Правительство боярской Румынии, несмотря на наличие антисоветского военного союза с Польшей, не желало поддерживать польских планов в отношении присоединения к Венгрии Закарпатской Украины. Румыния не желала усиления Венгрии, а также сама стремилась к захвату части Закарпатской Украины(См. «Robotnik», 10, 21 октября 1938 г.).
Фашистское правительство Венгрии под давлением Гитлера всё более отдалялось от Польши. Муссолини и Чиано — главари фашистской Италии — усиленно готовились к участию вместе с гитлеровцами в войне за мировое господство и согласились выдать Гитлеру Польшу.
Фашистская Германия, используя антинародную, авантюристическую политику правящих кругов Польши, всё больше изолировала её во внешнеполитическом отношении. Как ни старалось польское правительство скрыть обострение германо-польских отношений и провал своей долголетней авантюристической внешней политики, сведения об этом проникли в печать.
29 октября 1938 г. Бек вынужден был выступить со специальным заявлением по вопросу о польско-германских взаимоотношениях. Он лживо заявил, что между германским и польским правительствами не ведётся никаких переговоров о Данциге и коридоре, что отношения между Польшей и Германией удовлетворительны ( См. «Gazeta Polska», 30 октября 1938 г.).
Желая использовать шовинистическии угар, охватив некоторые слои польского населения в связи с захватом Польшей Тешинской Силезии, польское правительство распустило старый состав сейма и назначило на 6 ноября 1938 г. выборы в новый сейм ( См. «Правда», 10 ноября 1938 г.). Однако манёвр правящих классов Польши потерпел провал. Рабочий класс, трудящиеся массы бойкотировали выборы или голосовали против правительственных кандидатов. Хотя посредством фальсификации выборов санации удалось несколько увеличить количество своих депутатов в сейме, но ей не удалось укрепить свой авторитет в широких массах и своё положение в стране.
В связи с подготовкой к выборам в сейм оживила свою деятельность гитлеровская агентура в Польше. Для гитлеровцев было выгодно, чтобы у власти в Польше находились фашистская клика Рыдз-Смиглы, Складковского, Рачкевича, Бека и возглавлявшийся ими блок «ОЗОН», которые облегчали фашистской Германии подготовку агрессии. Главарь лодзинских гитлеровцев Вольф накануне выборов писал в специальном воззвании: «Приказываю, чтобы все немцы приняли участие в выборах. Немцы-нацисты-польские граждане, голосуйте за «ОЗОН»» («Sanacja Winowajcḁ Ke ḙski wre ṡniowej», 1945, стр. Ш.).
После фальсифицированных выборов правительство Польши пыталось подавить нараставшее сопротивление трудящихся масс путём ещё большей фашизации страны.
В конце ноября 1938 г. президент Мосьцицкий издал реакционные законы против оппозиционной печати, а затем опубликовал ряд чрезвычайных декретов, которые были использованы польской буржуазией и помещиками для дальнейшего наступления на рабочих и трудящееся крестьянство (См. «Правда», 25 иоября 1938 г). Но выборы в органы местного самоуправления Польши, происходившие 18 декабря 1938 г., показали, что значительная часть населения выступает против политики правительства, что процесс недовольства ещё более углубился.
Согласно официальным данным об итогах этих декабрьских выборов, 58% мандатов получили партии, бойкотировавшие ноябрьские выборы в сейм («Gazeta Polska», 20 и 22 декабря 1938 г. и «Правда» 22 декабря 1938 г.). Таким образом, даже по официальным — фальсифицированным данным, большая часть избирателей высказалась против антинациональной, реакционной политики буржуазно-помещичьего правительства. Манёвр правительства, надеявшегося, что его внешнеполитические авантюры укрепит внутриполитическое положение, не имел успеха.
* * *
В связи с нараставшей угрозой немецко-фашистскской агрессии большое значение имели отношения Польши с другими государствами, в частности с Францией, с которой Польша была связана договором о союзе.
Сразу же после мюнхенского сговора французская реакция начала поход за пересмотр договоров с другими государствами, с тем чтобы удалить из них статьи, обязывающие Францию в случае нападения на союзное государство немедленно начать военные действия против агрессора. Бывший французский посол в Польше Ноэль признаёт, что «по той кампании, которая развернулась в некоторых органах французской прессы, чувствовалось, что Польша будет покинута в случае германской агрессии» ( Leon Noel, L´agression Allemande contre La Pologne, Paris 1946, стр. 242-243). Во французской буржуазной прессе появлялось всё больше сообщений, что франко-польское соглашение стало бесцельным. Это делалось для того, чтобы подорвать франко-польский союз и подготовить общественное мнение ко второй мюнхенской сделке, за счёт Польши.
В конце октября 1938 г. в Марселе происходил съезд стоявшей в то время у власти радикал-социалистской партии Франции. Выступавшие на конгрессе лидеры партии, в том числе премьер Даладье, ратовали за отказ Франции от союзных обязательств, за удаление из договоров статей, которые обязывали бы Францию оказать быструю, эффективную помощь своим союзникам, находившимся под угрозой гитлеровского нападения. Правые лидеры французской социалистической партии Блюм, Поль Фор и другие оказывая активную поддержку мюнхенцам, также высказывались за соглашение с фашистскими агрессорами (См. Р. Варфоломеева, Реакционная внешняя политика французских правых социалистов (1936—1939 гг.), Госполитиздат, 1949, стр. 91—92.).
Мюнхенёц Боннэ сказал французскому послу в Варшаве Ноэлю, что «он решил немедленно и совершенно отказаться от всяких соглашений, заключённых Францией. Он имел в виду франко-польское соглашение и пакт о взаимопомощи с СССР» ( Leon Noel, цит. соч., стр. 259).
Предатель национальных интересов Франции Боннэ предложил послу Ноэлю начать с Беком переговоры по этому вопросу.
В донесении от 17 декабря 1938 г. польский посол в Париже Лукасевич сообщил в Варшаву, что во французских правящих кругах даже не пытаются рассматривать союз с Польшей как инструмент французской внешней политики. «Напротив того,— писал Лукасевич,— нет недостатка в многочисленных указаниях на то, что если Франция будет вынуждена сегодня по той или иной причине выполнить те обязательства, которые следуют из союза с нами, то желание освободиться от этих обязательств будет, несомненно, сильнее, чем усилия, направленные к их исполнению» («Deutsches WeiBbuch» № 3, док № 5).
Такую же предательскую политику в отношении Польши занимало и английское правительство Чемберлена. 16 декабря 1938 г. польский посол в Лондоне Рачинский доносил Беку, что в Англии считают, что Чемберлен в Мюнхене «защитил английские ворота и перенёс таким образом игру на восток Европы» («Документы и материалы кануна второй мировой войыы», т. I, стр. 351). Сообщая об отношении лондонского правительства к Польше, посол отмечал, что «продолжает господствовать нежелание связывать себя обязательствами, и в первую очередь такими, которые имели бы антигерманскую направленность» (Там же, стр. 355).
Бросив Чехословакию на растерзание гитлеровцам, английское и французское правительства подписали с последними политические декларации («Англо-германская декларация» была подписана Чемберлеиом и Гитлером 30 сентября 1938 г.; 6 декабря 1938 г. Боннэ с Риббент-ропом подписали аналогичную «Франко-германскую декларацию»). Эти документы были равноценны подписанию с Гитлером пактов о ненападении. «В этих соглашениях с гитлеровской Германией совершенно ясно обнаруживается стремление английского и французского Правительств отвести от себя угрозу гитлеровской агрессии в расчёте, что мюнхенское и другие подобные соглашения уже открыли ворота для гитлеровской агрессии на Восток, в направлении Советского Союза» («Фальсификаторы истории (Историческая справка)», стр. 35).
Германский посол в Париже Вельчек в донесении от 18 февраля 1939 г. о беседе с французским министром иностранных дел писал, что Боннэ напомиил ему ещё раз, что Франция желает поддерживать и расширять дружественные отношения с Германией, «не препятствуя этим тому преобладанию германского рейха на востоке и юго-востоке, которым он пользуется там благодаря его геополитическому положению» (3 «Документы и материалы кануна второй мировой войны», т. II, стр. 273)3.
Французское правительство направляло агрессию гитлсровской Германии на Восток. «Является бесспорным, что личное поведение Боннэ в момент Мюнхена, в декабре и в последующие месяцы создало впечатление у германских руководящих деятелей, что их страна, несмотря на заключённые соглашения и на торжественные декларации, действительно будет иметь отныне свободу рук на Востоке» (Leon Noel, цит. соч., стр. 279).
Французский посол в Берлине Кулондр писал, что «из поведения английского и французского правительств правители Германии сделали вывод, что они могут безнаказанно организовать по своему усмотрению Центральную и Юго-Восточную Европу с молчаливого согласия или по крайней мере терпимости великих западных держав» (Leon Noel, цит. соч., стр. 279). И далее: «Риббентроп всё больше убеждается, что никто не остановит успехов Германии на Востоке Европы и что Польша в тот же день, когда она подвергнется атаке,
будет в свою очередь покинута Парижем и Лондоном» (Leon Noel, цит. соч., стр. 280).
Таким образом, правительство Франции так же, как и английское правительство, вело дело не к тому, чтобы остановить агрессора и предотвратить войну и захват
Польши, а поощряло агрессию, развязывало войну против Польши.
Англо-французские империалисты стремились разрешить свои империалистические противоречия с Германией за счёт СССР; для этой цели они готовы были удовлетворить все агрессивные требования гитлеровской Германии в отношении Польши, чтобы получить как компенсацию обязательство начать войну с Советским Союзом.
В этот же период состоялись широкие экономические сделки американских и английских монополий с германскими, осуществлённые с ведома и при поддержке соответствующих правительств. Эти сделки являлись продолжением долголетней политики вооружения германского империализма. Они имели целью дальнейшее поощрение немецко-фашистской агрессии. В начале 1939 г. в Дюссельдорфе состоялось совещание представителей ведущих объединений промышленников: Федерации британской промышленности и Германской имперской промышленной группы. На этом совещании было заключено широкое соглашение о тесном сотрудничестве между монополиями обеих стран.
В то же время было заключено широкое соглашение между крупнейшим американским нефтяным трестом «Стандарт ойл», заправилы которого сыграли значительную роль в подготовке мюнхенской сделки, и германским химическим концерном «И. Г. Фарбениидустри». По этому соглашению оба концерна обязывались не вступать в конкуренцию на внешних рынках бензина. «И. Г. Фарбениндустри» обязывался не вывозить из Германии синтетического бензина, запасы которого гитлеровская Германия накапливала для военных целей. «Стандарт ойл» взял обязательство поставлять гитлеровской Германии нефть и высококачественный бензин, который гитлеровские головорезы смогли использовать в развязываемой ими совместно с другими империалистическими государствами войне. Такие же сделки с германскими империалистами накануне войны заключили многие другие американские монополии (См. А. Норден, Уроки германской истории, стр. 177—178; см. также Д. Аллен, Международные монополии и мир, Издательство иностранной литературы, 1948, стр. 21—22).
Эти союзы англо-американских монополистов с германскими являлись основой мюнхенской политики правящих классов Соединённых Штатов Америки и Англии, укреплявших военную мощь гитлеровской Германии и поощрявших её к агрессии против СССР. Таким образом, в период второй мировой войны германские фашисты использовали в войне против Польши, Советского Союза и других стран, в том числе - против Англии и Франции, оружие, танки, самолёты и снаряжение, произведённые благодаря помощи американских и английских монополистов.
В условиях, когда правительство фашистской Германии, поощряемое империалистами США, Англии и Франции, всё более явно выявляло свои захватнические цели в отношении Польши, когда всё яснее обнаруживалось банкротство прогитлеровского курса внешней политики санации, польская правящая клика пыталась использовать свой старый приём воздействия на гитлеровскую Германию — «политику игры между Германией и Советским Союзом».
Продолжая переговоры с гитлеровцами, польское правительство начало демонстрировать сближение с Советским Союзом. Этим своим шагом польское правительство стремилось также ввести в заблуждение как польское, так и мировое общественное мнение. В начале ноября 1938 г. польский посол в Москве Гржибовский имел ряд бесед с заместителем народного комиссара иностранных дел СССР, а затем с народным комиссаром иностранных дел СССР о расширении торговли, заключении торгового договора и т. д. Несмотря на явно враждебную позицию польского правительства в отношении к СССР, советское правительство продолжало добиваться установления с Польшей добрососедских отношений на основе взаимности. Желая оказать помощь польскому народу, оно стремилось использовать все возможности для укрепления дела мира.
После мюнхенской сделки гитлеровцы стремились использовать благоприятную внешнеполитическую обстановку, созданную для них американо-англо-французскими империалистами, в целях осуществления дальнейших авантюр.
На Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников была предъявлена записка из архива германского министерства иностранных дел, составленная сразу же после мюнхенского сговора для Риббентропа. В записке говорилось, что «после ликвидации чешского вопроса создаётся всеобщее впечатление, что следующей на очереди будет Польша». На полях документа возле вышеприведённых слов имелась приписка, очевидно, Риббентропа: «Чем позднее предположение распространится, тем лучше».
В то же время германская фашистская печать стала больше писать о Польском коридоре, об угнетении немецкого национального меньшинства в Польше. Фашистско-немецкая агентура в Польше усилила свою активность. Главари гитлеровцев в Западной Польше Госбах и Визнер по примеру судетских гитлеровцев предъявили требование о расширении прав немецкого меньшинства и угрожали вмешательством фашистской Германии.
Первым этапом на пути захвата Польши гитлеровская клика считала присоединение «вольного города Данцига к Германии. Вначале гитлеровское правительство надеялось достигнуть этого посредством переговоров с
польским правительством и путём дипломатического нажима на своих западных сообщников по мюнхенскому сговору.
24 октября 1938 г. Риббентроп принял польского посла в Берлине Липского и изложил ему требования гитлеровского правительства. Фашистская Германия требовала от Польши согласия на присоединение к Германии «вольного города» Данцига и уступки ей на началах экстерриториальности части Польского коридора для соединения Германии с Восточной Пруссией. Здесь гитлеровцы намеревались построить автостраду и многоколенную железную дорогу, т. е. собирались создать германский «коридор» через Польский коридор и таким образом затруднить Польше связь с морем( См. «Polnicshes WeiBbuch» док. № 44). Взамен гитлеровцы лицемерно обещали продлить германо-польский договор на 20 лет.
Как сообщал польский посол в Берлине Липский 25 октября 1938 г. в донесении министру иностранных дел Беку, во время этой беседы Риббентроп не преминул использовать ненависть правящей клики Польши к Советскому социалистическому государству. «Министр иностранных дел сказал мне,— сообщал Липский,— что он видит возможность сотрудничества с нами в колониальном вопросе, в проблеме выселения евреев из Польши и в совместных действиях в отношении России в рамках антикоминтерновского пакта» (2 Там же. Германское министерство иностранных дел в «Белой книге» № 2, изданной в 1939 г., желая скрыть от общественного мнения антисоветский характер своей политики, не опубликовало этого места из переговоров Риббептропа с Липским). За обещание «совместных действий в отношении России» гитлеровцы рассчитывали добиться от правительства Польши согласия на захват Данцига и всего коридора.
Гитлеровская пропаганда, активно поддерживаемая «мюнхенцами» в Англии, Франции и США, накануне и в период второй мировой войны трубила о якобы «минимальных», «умеренных» требованиях, предъявленных фашистской Германией Польше в октябре 1938 г. Лживость гитлеровской пропаганды очевидна. Данциг (Гданьск) искони принадлежал Польше, являлся старинным польским городом. Данциг имеет большое значение в жизни польского государства. Экономика послеверсальской Польши в значительной степени была построена с расчётом выхода через Поморье к Балтийскому морю. Около 70% внешнеторгового оборота Польши проходило через новый порт Гдыню и Данциг. Лишение Польши её прав на данцигский порт нанесло бы сильный удар по польской экономике. Польша попала бы в полную экономическую кабалу к фашистской Германии. Кроме того, опыт взаимоотношений немецких фашистов с Австрией и Чехословакией свидетельствовал, что за требованиями Данцига и коридора последуют другие, не менее агрессивные притязания.
31 октября 1938 г. польский министр иностранных дел Бек направил Липскому специальную инструкцию, которой посол должен был руководствоваться при разговоре с Риббентропом. В ней был изложен ответ польского правительства на предложения гитлеровского правительства. Бск соглашался на внесение изменений в польско-германский договор 1934 г. и в вопрос о положении Данцига. Бск предложил Липскому, чтобы он при разговоре с Риббснтропом рекомендовал «заменить гарантии и привилегии Лиги наций (в отношении Данцига. — В. Ф.) двусторонним польско-германским соглашением» («Polnisches WeiBbuch», док № 45).
После посещения Варшавы и личной встречи с Беком польский посол по возвращении в Берлин нанёс 19 ноября 1938 г. визит Риббентропу и сказал ему, что «по внутриполитическим причинам для министра иностранных дел Бека было бы трудно согласиться на присоединение Данцига к Германии» («Deutsches WeiBbuch» № 2, док № 198). Липский заявил, что Польша готова признать Данциг чисто немецким городом со всеми вытекающими отсюда правами, но с сохранением его как свободного города, не входящего в состав Германии, и с обеспечением прав Польши. Через три дня, 22 ноября 1938 г., по этому же вопросу происходили переговоры в Варшаве между польским министром Беком и германским послом Мольтке. Польский министр подтвердил германскому послу содержание инструкций, посланных в Берлин Липскому. Мольтке в свою очередь уверял Бека что решение Данцигского вопроса будет произведено только на основе германо-польского договора.
Таким образом, уже с самого начала германо-польских переговоров антинародное польское правительство шло на ряд существенных уступок за счёт интересов Польши.
В течение полугода предложения, сделанные Риббентропом Липскому, являлись теми основными требованиями, удовлетворения которых официально добивалось гитлеровское правительство. Польское правительство, идя на ряд уступок, всё ещё надеялось, что сможет сговориться с гитлеровцами за счёт СССР и что фашистское правительство Германии даст бековской Польше возможность участвовать в антисоветском походе. В случае достижения такой антисоветской сделки санация склонялась к тому, чтобы удовлетворить требования немецких фашистов в отношении Данцига.
Но правящая клика Польши не могла удовлетворить немедленно все требования фашистской Германии ввиду нараставшего сопротивления польского народа. Санационное правительство в течение долгого времени скрывало от польского народа гитлеровские требования и содержание переговоров, которые оно вело с германским правительством. Но угрожающая опасность вырисовывалась всё больше и больше, и народ понимал, что присоединение к фашистской Германии Данцига и фактически коридора поставило бы под угрозу существование польского государства. Трудящиеся массы Польши вступили в борьбу против прогитлеровской политики санации, политики сделок с правителями фашистской Германии за счёт коренных национальных интересов Польши. Борьба трудящихся масс Польши мешала правящим классам открыто превратить Польшу в сателлита фашистской Германии. Вследствие этого попытка гитлеровцев воспользоваться результатами империалистической мюнхенской сделки для захвата Данцига путём дипломатического давления, без применения вооружённых сил, не увенчалась успехом.
Правящая клика Польши шла на большие уступки, но удовлетворение всех требований гитлеровцев без немедленной компенсации, которую санация надеялась получить за счёт Советского Союза, означало бы отказ от авантюристических, агрессивных планов создания Польши «от моря до моря». Открытое признание санацией того, что она является вассалом гитлеровцев, привело бы к потере престижа правительства даже в буржуазно-помещичьих кругах, не говоря уже о широких слоях польского народа.
В свою очередь немецкие фашисты отнюдь не желали усиления Полыни и не собирались давать ей реальных компенсаций. Наоборот, используя в своих целях агрессивные, авантюристические устремления польских правящих классов, гитлеровцы всемерно стремились к подрыву и ослаблению Польши.
Ответ польского правительства не устраивал гитлеровцев. Встретившись с невозможностью осуществить свои захватнические планы в отношении Данцига и коридора путём дипломатического шантажа и давления, гитлеровское правительство приняло меры для подготовки насильственного захвата польского Поморья.
24 ноября 1938 г. верховное командование вооружённых сил фашистской Германии издало приказ, в котором говорилось: «...должны также проводиться подготовительные мероприятия с целью сделать возможной внезапную оккупацию «вольного города» Данцига германскими войсками. Подготовку следует проводить на следующей основе: осуществить квазиреволюционную оккупацию Данцига, используя благоприятную политическую ситуацию, не начиная войны с Польшей» («Agresja na Polske... » т. 1, стр. 197) .
Начавшиеся трения в польско-германских отношениях побудили польское правительство усилить дипломатическую деятельность в Юго-Восточной Европе с целью укрепить своё положение внутри антисоветского блока и таким путём убедить гитлеровскую клику в своей способности играть значительную роль в антисоветском блоке агрессоров. Бек надеялся объединить вокруг Польши боярскую Румынию, хортистскую Венгрию и Югославию. В первую очередь Бек усиленно добивался установления общей польско-венгерской границы и укрепления союза с Румынией. С этой целью польский министр иностранных дел совершил ряд поездок в столицы европейских государств. 19 октября 1938 г. Бек прибыл в Галац (Румыния),
где имел встречу с румынским королём Каролем и министром иностранных дел Комненом. Для переговоров правительством хортистской Венгрии в Будапешт выезжал начальник канцелярии министерства иностранных дел Польши граф Любенский, а венгерский посол в Варшаве Хори часто посещал польского вице-министра иностранных дел графа Шембека. В те же дни Варшаву посетил по специальному поручению словацкого правительства лидер словацких фашистов Сидор. Однако переговоры оказались безрезультатными. 2 ноября 1938 г. в Вене состоялась встреча министров иностранных дел гитлеровской Германии и фашистской Италии, которые продиктовали присутствовавшим там представителям Чехословакии и Венгрии своё решение, предусматривавшее дальнейший раздел Чехословакии. Южные районы Словакии и Закарпатской Украины площадью в 12400 кв. км с населением свыше 1 млн. человек передавались хортистской Венгрии. Но гитлеровцы не удовлетворили вожделений польских и венгерских фашистов о создании общей границы. Закарпатская Украина, узкая полоса шириной в 80 км, должна была оставаться барьером между Польшей и Венгрией.
Польское правительство вело также переговоры с итальянским правительством о совместной политике Польши и Италии на Балканах и в Юго-Восточной Европе. Во второй половине октября 1938 г. польский посол в Риме Длугашевский был частым гостем у Чиано и вёл с ним переговоры об участии Польши в новых актах фашистской агрессии (См. «Известия, 20 октября 1938 г.). Бек стремился усилить связи и с империалистической Японией. Между Польшей и Японией было заключено торговое соглашение. В октябре 1938 г. польский посол в Токио Ромер вёл переговоры и с «послом» японской марионетки — Маньчжоу-го, после чего было подписано польско-маньчжурское соглашение об установлении консульских отношений (2 См. «Gazeta Polska», 2 января 1939 г). Этим актом правительство Польши официально признало захват Маньчжурии Японией. Японская пресса отмечала, что эти соглашения являлись дипломатическим жестом, направленным против Советского Союза.
Таким путём польское правительство пыталось убедить гитлеровскую клику в своей способности играть значительную роль в антисоветском блоке агрессоров.
Активизация дипломатической деятельности нужна была правящей клике Польши и по внутриполитическим соображениям. После раздела Чехословакии в связи с всё более явно вырисовывавшейся гитлеровской угрозой Польше возросла тревога польского народа за судьбу своей страны, возрастала активность трудящихся масс требовавших изменения гибельного для страны прогитлеровского курса внешней политики правящих кругов. Посредством новых внешнеполитических авантюр правительство Польши рассчитывало отвлечь внимание польского народа от немецко-фашистской угрозы.
Но авантюристическая политика Бека — Рыдз-Смиглы была обречена на провал, ибо после мюнхенского сговора становилось всё более очевидным, что сама Польша превратилась в очередной объект гитлеровской агрессии. Правительство боярской Румынии, несмотря на наличие антисоветского военного союза с Польшей, не желало поддерживать польских планов в отношении присоединения к Венгрии Закарпатской Украины. Румыния не желала усиления Венгрии, а также сама стремилась к захвату части Закарпатской Украины(См. «Robotnik», 10, 21 октября 1938 г.).
Фашистское правительство Венгрии под давлением Гитлера всё более отдалялось от Польши. Муссолини и Чиано — главари фашистской Италии — усиленно готовились к участию вместе с гитлеровцами в войне за мировое господство и согласились выдать Гитлеру Польшу.
Фашистская Германия, используя антинародную, авантюристическую политику правящих кругов Польши, всё больше изолировала её во внешнеполитическом отношении. Как ни старалось польское правительство скрыть обострение германо-польских отношений и провал своей долголетней авантюристической внешней политики, сведения об этом проникли в печать.
29 октября 1938 г. Бек вынужден был выступить со специальным заявлением по вопросу о польско-германских взаимоотношениях. Он лживо заявил, что между германским и польским правительствами не ведётся никаких переговоров о Данциге и коридоре, что отношения между Польшей и Германией удовлетворительны ( См. «Gazeta Polska», 30 октября 1938 г.).
Желая использовать шовинистическии угар, охватив некоторые слои польского населения в связи с захватом Польшей Тешинской Силезии, польское правительство распустило старый состав сейма и назначило на 6 ноября 1938 г. выборы в новый сейм ( См. «Правда», 10 ноября 1938 г.). Однако манёвр правящих классов Польши потерпел провал. Рабочий класс, трудящиеся массы бойкотировали выборы или голосовали против правительственных кандидатов. Хотя посредством фальсификации выборов санации удалось несколько увеличить количество своих депутатов в сейме, но ей не удалось укрепить свой авторитет в широких массах и своё положение в стране.
В связи с подготовкой к выборам в сейм оживила свою деятельность гитлеровская агентура в Польше. Для гитлеровцев было выгодно, чтобы у власти в Польше находились фашистская клика Рыдз-Смиглы, Складковского, Рачкевича, Бека и возглавлявшийся ими блок «ОЗОН», которые облегчали фашистской Германии подготовку агрессии. Главарь лодзинских гитлеровцев Вольф накануне выборов писал в специальном воззвании: «Приказываю, чтобы все немцы приняли участие в выборах. Немцы-нацисты-польские граждане, голосуйте за «ОЗОН»» («Sanacja Winowajcḁ Ke ḙski wre ṡniowej», 1945, стр. Ш.).
После фальсифицированных выборов правительство Польши пыталось подавить нараставшее сопротивление трудящихся масс путём ещё большей фашизации страны.
В конце ноября 1938 г. президент Мосьцицкий издал реакционные законы против оппозиционной печати, а затем опубликовал ряд чрезвычайных декретов, которые были использованы польской буржуазией и помещиками для дальнейшего наступления на рабочих и трудящееся крестьянство (См. «Правда», 25 иоября 1938 г). Но выборы в органы местного самоуправления Польши, происходившие 18 декабря 1938 г., показали, что значительная часть населения выступает против политики правительства, что процесс недовольства ещё более углубился.
Согласно официальным данным об итогах этих декабрьских выборов, 58% мандатов получили партии, бойкотировавшие ноябрьские выборы в сейм («Gazeta Polska», 20 и 22 декабря 1938 г. и «Правда» 22 декабря 1938 г.). Таким образом, даже по официальным — фальсифицированным данным, большая часть избирателей высказалась против антинациональной, реакционной политики буржуазно-помещичьего правительства. Манёвр правительства, надеявшегося, что его внешнеполитические авантюры укрепит внутриполитическое положение, не имел успеха.
* * *
В связи с нараставшей угрозой немецко-фашистскской агрессии большое значение имели отношения Польши с другими государствами, в частности с Францией, с которой Польша была связана договором о союзе.
Сразу же после мюнхенского сговора французская реакция начала поход за пересмотр договоров с другими государствами, с тем чтобы удалить из них статьи, обязывающие Францию в случае нападения на союзное государство немедленно начать военные действия против агрессора. Бывший французский посол в Польше Ноэль признаёт, что «по той кампании, которая развернулась в некоторых органах французской прессы, чувствовалось, что Польша будет покинута в случае германской агрессии» ( Leon Noel, L´agression Allemande contre La Pologne, Paris 1946, стр. 242-243). Во французской буржуазной прессе появлялось всё больше сообщений, что франко-польское соглашение стало бесцельным. Это делалось для того, чтобы подорвать франко-польский союз и подготовить общественное мнение ко второй мюнхенской сделке, за счёт Польши.
В конце октября 1938 г. в Марселе происходил съезд стоявшей в то время у власти радикал-социалистской партии Франции. Выступавшие на конгрессе лидеры партии, в том числе премьер Даладье, ратовали за отказ Франции от союзных обязательств, за удаление из договоров статей, которые обязывали бы Францию оказать быструю, эффективную помощь своим союзникам, находившимся под угрозой гитлеровского нападения. Правые лидеры французской социалистической партии Блюм, Поль Фор и другие оказывая активную поддержку мюнхенцам, также высказывались за соглашение с фашистскими агрессорами (См. Р. Варфоломеева, Реакционная внешняя политика французских правых социалистов (1936—1939 гг.), Госполитиздат, 1949, стр. 91—92.).
Мюнхенёц Боннэ сказал французскому послу в Варшаве Ноэлю, что «он решил немедленно и совершенно отказаться от всяких соглашений, заключённых Францией. Он имел в виду франко-польское соглашение и пакт о взаимопомощи с СССР» ( Leon Noel, цит. соч., стр. 259).
Предатель национальных интересов Франции Боннэ предложил послу Ноэлю начать с Беком переговоры по этому вопросу.
В донесении от 17 декабря 1938 г. польский посол в Париже Лукасевич сообщил в Варшаву, что во французских правящих кругах даже не пытаются рассматривать союз с Польшей как инструмент французской внешней политики. «Напротив того,— писал Лукасевич,— нет недостатка в многочисленных указаниях на то, что если Франция будет вынуждена сегодня по той или иной причине выполнить те обязательства, которые следуют из союза с нами, то желание освободиться от этих обязательств будет, несомненно, сильнее, чем усилия, направленные к их исполнению» («Deutsches WeiBbuch» № 3, док № 5).
Такую же предательскую политику в отношении Польши занимало и английское правительство Чемберлена. 16 декабря 1938 г. польский посол в Лондоне Рачинский доносил Беку, что в Англии считают, что Чемберлен в Мюнхене «защитил английские ворота и перенёс таким образом игру на восток Европы» («Документы и материалы кануна второй мировой войыы», т. I, стр. 351). Сообщая об отношении лондонского правительства к Польше, посол отмечал, что «продолжает господствовать нежелание связывать себя обязательствами, и в первую очередь такими, которые имели бы антигерманскую направленность» (Там же, стр. 355).
Бросив Чехословакию на растерзание гитлеровцам, английское и французское правительства подписали с последними политические декларации («Англо-германская декларация» была подписана Чемберлеиом и Гитлером 30 сентября 1938 г.; 6 декабря 1938 г. Боннэ с Риббент-ропом подписали аналогичную «Франко-германскую декларацию»). Эти документы были равноценны подписанию с Гитлером пактов о ненападении. «В этих соглашениях с гитлеровской Германией совершенно ясно обнаруживается стремление английского и французского Правительств отвести от себя угрозу гитлеровской агрессии в расчёте, что мюнхенское и другие подобные соглашения уже открыли ворота для гитлеровской агрессии на Восток, в направлении Советского Союза» («Фальсификаторы истории (Историческая справка)», стр. 35).
Германский посол в Париже Вельчек в донесении от 18 февраля 1939 г. о беседе с французским министром иностранных дел писал, что Боннэ напомиил ему ещё раз, что Франция желает поддерживать и расширять дружественные отношения с Германией, «не препятствуя этим тому преобладанию германского рейха на востоке и юго-востоке, которым он пользуется там благодаря его геополитическому положению» (3 «Документы и материалы кануна второй мировой войны», т. II, стр. 273)3.
Французское правительство направляло агрессию гитлсровской Германии на Восток. «Является бесспорным, что личное поведение Боннэ в момент Мюнхена, в декабре и в последующие месяцы создало впечатление у германских руководящих деятелей, что их страна, несмотря на заключённые соглашения и на торжественные декларации, действительно будет иметь отныне свободу рук на Востоке» (Leon Noel, цит. соч., стр. 279).
Французский посол в Берлине Кулондр писал, что «из поведения английского и французского правительств правители Германии сделали вывод, что они могут безнаказанно организовать по своему усмотрению Центральную и Юго-Восточную Европу с молчаливого согласия или по крайней мере терпимости великих западных держав» (Leon Noel, цит. соч., стр. 279). И далее: «Риббентроп всё больше убеждается, что никто не остановит успехов Германии на Востоке Европы и что Польша в тот же день, когда она подвергнется атаке,
будет в свою очередь покинута Парижем и Лондоном» (Leon Noel, цит. соч., стр. 280).
Таким образом, правительство Франции так же, как и английское правительство, вело дело не к тому, чтобы остановить агрессора и предотвратить войну и захват
Польши, а поощряло агрессию, развязывало войну против Польши.
Англо-французские империалисты стремились разрешить свои империалистические противоречия с Германией за счёт СССР; для этой цели они готовы были удовлетворить все агрессивные требования гитлеровской Германии в отношении Польши, чтобы получить как компенсацию обязательство начать войну с Советским Союзом.
В этот же период состоялись широкие экономические сделки американских и английских монополий с германскими, осуществлённые с ведома и при поддержке соответствующих правительств. Эти сделки являлись продолжением долголетней политики вооружения германского империализма. Они имели целью дальнейшее поощрение немецко-фашистской агрессии. В начале 1939 г. в Дюссельдорфе состоялось совещание представителей ведущих объединений промышленников: Федерации британской промышленности и Германской имперской промышленной группы. На этом совещании было заключено широкое соглашение о тесном сотрудничестве между монополиями обеих стран.
В то же время было заключено широкое соглашение между крупнейшим американским нефтяным трестом «Стандарт ойл», заправилы которого сыграли значительную роль в подготовке мюнхенской сделки, и германским химическим концерном «И. Г. Фарбениидустри». По этому соглашению оба концерна обязывались не вступать в конкуренцию на внешних рынках бензина. «И. Г. Фарбениндустри» обязывался не вывозить из Германии синтетического бензина, запасы которого гитлеровская Германия накапливала для военных целей. «Стандарт ойл» взял обязательство поставлять гитлеровской Германии нефть и высококачественный бензин, который гитлеровские головорезы смогли использовать в развязываемой ими совместно с другими империалистическими государствами войне. Такие же сделки с германскими империалистами накануне войны заключили многие другие американские монополии (См. А. Норден, Уроки германской истории, стр. 177—178; см. также Д. Аллен, Международные монополии и мир, Издательство иностранной литературы, 1948, стр. 21—22).
Эти союзы англо-американских монополистов с германскими являлись основой мюнхенской политики правящих классов Соединённых Штатов Америки и Англии, укреплявших военную мощь гитлеровской Германии и поощрявших её к агрессии против СССР. Таким образом, в период второй мировой войны германские фашисты использовали в войне против Польши, Советского Союза и других стран, в том числе - против Англии и Франции, оружие, танки, самолёты и снаряжение, произведённые благодаря помощи американских и английских монополистов.
В условиях, когда правительство фашистской Германии, поощряемое империалистами США, Англии и Франции, всё более явно выявляло свои захватнические цели в отношении Польши, когда всё яснее обнаруживалось банкротство прогитлеровского курса внешней политики санации, польская правящая клика пыталась использовать свой старый приём воздействия на гитлеровскую Германию — «политику игры между Германией и Советским Союзом».
Продолжая переговоры с гитлеровцами, польское правительство начало демонстрировать сближение с Советским Союзом. Этим своим шагом польское правительство стремилось также ввести в заблуждение как польское, так и мировое общественное мнение. В начале ноября 1938 г. польский посол в Москве Гржибовский имел ряд бесед с заместителем народного комиссара иностранных дел СССР, а затем с народным комиссаром иностранных дел СССР о расширении торговли, заключении торгового договора и т. д. Несмотря на явно враждебную позицию польского правительства в отношении к СССР, советское правительство продолжало добиваться установления с Польшей добрососедских отношений на основе взаимности. Желая оказать помощь польскому народу, оно стремилось использовать все возможности для укрепления дела мира.
