Серебренников: - Вот когда говорят про духовность, я хочу взяться за пистолет. Потому что это шифровка пустоты.
Духовность – это когда человек цитирует Гумилева, а сын его при этом – наркоман. Потому что этот человек не в ладу с реальностью. Он прочитал много книг и при этом не может устроить собственную жизнь. И таких людей много. Вот про это на самом деле Чехов.
П.Б.- Но был такой миф. Он и сейчас еще не изжит. Он возник в крайне не свободной стране, в которой было множество запретов. И это было отвоевыванием некоего внутреннего пространства человека. Внутри себя человек хотел быть свободным и уникальным. "Духовностьть" понималась как исключительность, как знак некоего избранничества. И искусство много говорило об этом.
Серебренников: - Для меня это все - убежище для бедных. Это попытка скрыть несостоятельность и неудачников. Но сейчас, к счастью, все поменялось. Что сейчас за публика? Они не читала никакие пьесы, и это счастье. Она не знает, чем кончится "Укрощение строптивой" и "Женитьба". Я раньше думал, что это ужас! А теперь я думаю, что это счастье. Люди, которые пришли, не обладают глубиной. Хотя они образованы, и главное - постигли низость и высоты человека, потому что прошли весь этот путь с Россией последнего десятилетия. Вот я смотрю на своих родителей и понимаю, что обладаю гораздо большим эмоциональным опытом, чем они. Они не опытны, они дети. Советская ситуация предполагала абсолютный инфантилизм. А сейчас 23-летние юноши уже взрослые, зрелые личности, познавшие падения, взлеты. Разочарования, предательства, искушение, боль. Количество прочитанных книг ничего не значит.
П.Б.- Да, многое поменялось. Пришли новые люди. Новая молодежь. Но интересно, что театр шестидесятников им очень нравится. Им нравится Фоменко, Марк Захаров. Молодежь я видела даже в "Современнике". Хотя критика вашего поколения "Современник" не воспринимает. Но дело не в критике. Это вообще – отдельный разговор. Для меня, к примеру, Петр Фоменко – это некий ностальгический театр. Театр, который говорит о том лучшем, что мы пережили в нашей юности. О тех, простите, духовных проблемах, которые нас волновали. Я тоже люблю шестидесятников. Они как личности крупнее и значительнее, чем, скажем, представители поколения Васильева. И это выяснилось только сейчас. Потому что поразительным образом они сегодня находят контакт с новым залом. А представители поколения Васильева часто его не находят. Это, разумеется, не потому, что они менее талантливы. Просто они ориентированы более узко, замкнуты внутри своей личности, своей субъективности. А прежде, лет двадцать тому назад мне был ближе Васильев. Хотя по поводу шестидесятников вы с позиции своего возраста, очевидно, правы, их спектакли и для меня тоже – это уже последние щемящие аккорды, которые вызывают чувства грусти и боли от того, что пришло другое время. Уходит сама интеллигенция и уходят темы интеллигенции. Поэтому не могу понять, почему критики вашего возраста ругают, к примеру, "Чайку" Б.Акунина в постановке И.Райхельгауза, усматривая в ней потерю чеховской духовности. Думаю, что в них говорит просто стереотип мышления, от которого надо было бы избавиться.
Серебренников:- То, что уходит интеллигенция, - это выражение мирового процесса, а не только специфически российского. Она превратится в узкую прослойку интеллектуалов. Но на них ориентироваться не надо. Надо ориентироваться на здравых, живых, социально адаптированных, удачливых, современных людей возраста свершений. Вот публика для театра. И если театр научится с этой публикой разговаривать, будет здорово. А не научится, уйдет в разряд маргинального искусства, проиграет кино. Сейчас эта публика понимает, что театр это круче, чем кино. Они смотрят эксклюзивное зрелище. Живое, которое происходит на их глазах. И если это честно, отвязно и бескомпромиссно, они это оценят. Это очень правильна публика. Умная. Социально активная.
П.Б. - Мне тоже нравится эта публика. Я вижу ее на многих спектаклях – Владимира Мирзоева, Бориса Мильграма, Константина Райкина, Марка Захарова…Она создает какую-то приподнятую атмосферу в театре. Она любит театр, и это главное. И она совершенно поменяла его. Он стал другим, чем прежде.
------------------
Это только часть интервью. Кто хочет почитать всё - оригинал здесь:
http://www.smotr.ru/inter/inter_ser_sd.htm