Теперь мне в руки попала первая часть этой статьи из журнала № 2. Данные представленные в ней часто встречаются в разных книгах, а вот самой статьи нет, хотя ознакомление с ней людей было бы очень правильным делом.
АЛЕКСАНДР МОСЯКИН
АНТОЛОГИЯ ДОКУМЕНТОВ И ФАКТОВ
В трагической книге новейшей российской истории невиданная по масштабам потеря национального культурного достояния - одна из самых темных и малоизученных глав, хотя первые страницы в нее были вписаны еще в начале века, а последние дописываются уже в наши дни. Сейчас у нас и за рубежом вышел ряд публикаций об этом, однако все они касаются главным образом событий времен индустриализации. Предыдущий и последующий периоды там затронуты
лишь вскользь, а о событиях 1917-1923 годов не упоминается вовсе. А между тем это ключевой период для понимания советской истории вообще и специфической области, о которой я говорю, в частности, - ибо тогда был не только заложен фундамент всей последующей деятельности, но и родились многие загадки, не разгаданные до сих пор. Заполнению одной из лакун нашей истории посвящен предлагаемый материал. Это антология событий и фактов и первая попытка как-то осмыслить и разобраться в них.
Глава I
КРУТОЙ ПОВОРОТ
...Уникальный феномен небрежения к своему историко-культурному достоянию известен в России давно. Государственная политика в отношении просвещения и культуры, окончательно сформировавшаяся в годы царствования Николая I, отличалась ярко выраженной двойственностью: Министерство Двора, заботясь о закупках для императорских музеев и дворцов, нередко проявляло полное безразличие к судьбе частного коллекционирования. Достаточно вспомнить участь первого "Русского музеума", собранного издателем "Отечественных записок" П.П.Свиньиным, который был вынужден распродать свой музей на аукционе в Петербурге в 1834 году, после того, как его отказались приобрести в казну. Через тридцать лет такая участь постигла собрание московского купца В.А.Кокорева, а в 1884 году - собрание петербургского коллекционера Н.Д.Быкова. Крупнейшая в мире коллекция голландской и фламандской живописи (свыше 700 полотен) .П.Семенова-Тян-Шанского была куплена для Эрмитажа вполцены, как и "Мадонна Бенуа" Леонардо да Винчи. Иногда из-за упрямства чиновников, отказывавших дарителю в просьбе поместить на табличках под картинами его имя, российские коллекции оказывались в зарубежных музеях, иногда просто погибали - как погиб уникальный музей псковского купца М.Ф.Плюшкина, распроданный наследниками по частям.
И все же в ХVIII-Х1Х веках коллекционирование в России процветало, поскольку существовал значительный слой европейски образованных, богатых людей из числа аристократии, торгово-промышленной буржуазии и интеллигенции, стараниями которых в стране были собраны тысячи художественных коллекций и библиотек, многие из которых пользовались мировой славой. Картинная галерея князей Юсуповых уступала в Европе, пожалуй, только Лувру, Эрмитажу и Дрезденской галерее. Дворцы-музеи графов Шереметевых и сейчас потрясают даже видавших виды лордов и миллиардеров. Широкой известностью пользовались собрания Шуваловых, Бобринских, Демидовых, Строгановых, Орловых, Белосельских-Белозерских, Мятлевых... Великолепны были великокняжеские дворцы и, в первую очередь, жемчужина мировой культуры - Павловск. Колоссальными богатствами обладала церковь. Русские промышленники и купцы были европейскими меценатами - вспомним хотя бы выдающиеся коллекции французских импрессионистов и постимпрессионистов Морозова и Щукина. В старообрядческих семьях хранилась масса старинных икон. И, наконец, существовали императорские дворцы и собрания - богатейшие в Европе. В целом эпоха царствования Романовых была временем накопления Россией культурных богатств, которые стекались сюда со всего света.
К началу XX века ситуация изменилась. С одной стороны, с развитием капитализма шло быстрое развитие населявших Россию наций, сопровождавшееся ростом национального самосознания и интереса к своей истории и культуре, а с другой -новые формы общественного бытия вступали в противоречие с отжившими типами власти и земельной собственности, что революционизировало атмосферу и делало общее положение нестабильным, а после первой русской революции - взрывоопасным. Это сказалось на культурной жизни, заметным явлением которой стал отток из страны художественных ценностей, продававшихся за границей на публичных аукционах, чему способствовало также развитие международных связей и коммерции на искусстве.
Центром торговли русским искусством в период между двумя революциями была Америка, где состоялся ряд впечатляющих выставок-распродаж. Первая из них прошла летом 1904 года в Сент-Луисе. На ней было более шестисот произведений изобразительного искусства, представлявших все его направления и жанры, начиная от блестящего репинского портрета мадам Корево и кончая серией картин "Древняя Русь" Николая Рериха. В марте 1906 года состоялся крупный аукцион в Нью-Йорке, потом еще несколько распродаж, последняя из которых прошла в Калифорнии в октябре 1916 года (2). Другим центром подобных торгов являлся Париж, где было продано немало русских собраний - и среди них ряд значительных (герцогов Лейхтенбергских в 1911 г., П.В.Делярова и М.П.Фабрцикса в 1914 г. и др,) (3).
После Февральской революции положение усугубилось. Началось бегство из страны многих состоятельных лиц, которые увозили свое имущество, включая произведения искусства, антиквариат, драгоценности, художественную мебель. Это вызвало тревогу общественности, которая требовала от Временного правительства запретить вывоз за границу художественно-исторических сокровищ и установить ответственность за спекуляцию предметами искусства и старины. Еще в начале марта 1917 года по инициативе А.М.Горького была образована Комиссия по делам искусств при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов, которая опубликовала знаменитое воззвание к гражданам России: "Граждане, старые хозяева ушли, после них осталось огромное наследство. Теперь оно принадлежит всему народу... Берегите это наследство, берегите картины, статуи, здания - это воплощение духовной силы вашей и предков ваших... Не трогайте ни одного камня, охраняйте памятники, здания, старые вещи, документы - всё это ваша история, ваша гордость. Помните, что все это почва на которой вырастает ваше новое народное искусство" (4). А когда летом 1917 года в США возникла специальная корпорация с капиталом в 20 миллионов долларов для вывоза из России художественных ценностей, Горький выступил с резкой обличительной статьей в газете "Русская воля". Он писал: "Американское предприятие - его, конечно, поведут с американской энергией, - это предприятие грозит нашей стране великим опустошением, оно выносит из России массу прекрасных вещей, историческая и художественная ценность которые выше всяких миллионов" (5).
Подводя итог дооктябрьскому периоду, следует подчеркнуть три принципиальных момента: 1) Торговля произведениями искусства и памятниками культуры никогда не была для России статьей дохода. 2) Все продававшиеся произведения и коллекции принадлежали частным лицам и реализовывались по добровольному их желанию на основе общепринятых международных законов и правил. Известна только одна значительная распродажа общенационального достояния - да и то это была скорее сумасбродная прихоть монарха, нежели коммерческое предприятие. В 1854 году Николай I санкционировал аукцион 1219 эрмитажных картин (в массе своей второстепенных мастеров), выручка от продажи которых составила всего 16500 рублей. Эту выходку подверг убийственной критике Н.Н.Врангель в статье "Искусство и государь Николай Павлович", опубликованной в 1913 году на страницах журнала "Старые годы" (6). 3) Урон от продаж был незначительным. В XIX веке коллекции распродавались в России, а то, что ушло в начале XX века, составляет ничтожную часть культурных богатств, которыми располагала страна.
И вот грянул Октябрь. В то, что случилось в первые дни революции, трудно поверить. По крайней мере, история европейских революций такого не знала. В ночь переворота Петроградский военно-революционный комитет направил на охрану сокровищ Эрмитажа отряд из десяти красногвардейцев, которые забаррикадировали тяжелой мебелью подъезды и внутренние ходы сообщения между Эрмитажем и Зимним дворцом, чтобы спасти от разграбления и порчи оставшиеся в Петрограде эрмитажные шедевры* (* Летом 1917 года, при ухудшившейся ситуации на фронте, Временное правительство приняло решение об эвакуации сокровищ Эрмитажа в Москву. Однако многое вывезти не удалось, и в ночь на 25 октября в зданиях музея находились значительные художественные ценности).
Очевидец и участник событий Джон Рид в книге "Десять дней, которые потрясли мир" писал: "Увлеченные бурной человеческой волной, мы вбежали во дворец через правый подъезд, выходивший в огромную пустую сводчатую комнату - подвал восточного крыла, откуда расходился лабиринт коридоров и лестниц. Здесь стояло множество ящиков. Красногвардейцы и солдаты набросились на них с яростью, разбивали их прикладами, вытаскивали наружу ковры, гардины, белье, фарфоровую и стеклянную посуду. Кто-то взвалил на плечо бронзовые часы. Кто-то другой нашел страусовое перо и воткнул его в свою шапку. Но, как только начался грабеж, кто-то закричал: "Товарищи! Ничего не трогайте! Не берите ничего! Это народное достояние!" Десятки рук потянулись к расхитителям. У них отняли парчу и гобелены. Двое людей отобрали бронзовые часы. Вещи поспешно, кое-как сваливались обратно в ящики, у которых самочинно встали часовые. Все это делалось совершенно стихийно" (7).
Другой очевидец, тоже американец, Альберт Рис Вильямс так описывает увиденное в ту ночь: "Вот в толпу солдат, громко проклинающих царизм и богатеев и яростно спорящих между собой, вклинивается небольшая группа петроградских рабочих... Они кричат: "Не брать ничего! Революция запрещает! Не грабить! Это собственность народа! Революция даст народу все, но не нынче ночью, терпенье, мы не хулиганы и разбойники", - убеждают революционные рабочие" (8).
Перед штурмом по баррикадам защитников Зимнего дворца стреляло прямой наводкой лишь легкое орудие, приданное отряду красногвардейцев. Пушки Петропавловской крепости и щестидюймовка "Авроры" стреляли холостыми снарядами. Дотошный английский посол Джордж Бьюкенен наутро после штурма заметил только три отметины от шрапнели, на дворцовом фасаде, а сам дворец и прилегающий к нему музей уже охранялись нарядами Красной гвардии, о которой А.В.Луначарский писал тогда в "Известиях ВЦИК": "Не могу не выразить с всесторонней радостью своей глубочайшей благодарности чудесной новорожденной петроградского пролетариата - Красной гвардии за то, что и в деле сбережения народных сокровищ она являет примеры, достойные преклонения" (9). И хотя отдельные хищения имели место, ценности Эрмитажа и Зимнего дворца были спасены.
Уцелели после жестоких боев и ценности Кремля - как находившиеся там эрмитажные коллекции, так и бесценные сокровища самого Кремля, хотя постройки сильно пострадали. Главный хранитель Эрмитажа академик Я.И.Смирнов дважды выезжал в Москву, чтобы убедиться в этом, а сохранность кремлевских богатств установила впоследствии специальная комиссия. Практически полностью уцелели музеи обеих столиц и провинций, ценности дворцов, усадеб, особняков, имущество церкви. Сожжению подверглось лишь несколько десятков барских усадеб (правда, среди них места святые для нашей культуры). Но "красного петуха" крестьяне пускали и раньше - и это можно понять и объяснить. В целом же такая тенденция не была доминирующей, и после октябрьского переворота в руках новой власти оказались почти не тронутые сказочные богатства огромной страны. Народ, доведенный до отчаяния и гнева трехлетней войной, готовый, казалось, все сокрушить, - не покусился на красоту и не тронул культурных святынь! Об этом разительном отличии русской революции от французской писали многие. Александр Бенуа считал, что это произошло потому, что "в широких массах населения (неожиданно для многих) обнаружилось если еще не настоящее сознание, то подобие пиетета, который и уберег наши сокровища" (10). Этот факт говорит о том, сколь нравственной была душа русского человека, не отравленная ядом классовых теорий. Конечно, потом, по мере ужесточения борьбы и роста пропаганды насилия, многое изменилось, и призванные в армию красноармейцы и разгулявшиеся мужики смотрели на это совсем иначе...
Признаки опасности, нависшей над культурой, появились уже в первые дни после переворота, когда казаками и отрядом пьяных красногвардейцев было подвергнуто порче и расхищению имущество Кухонного каре Гатчинского дворца (11). К началу 1918 года группы анархистов и уголовников захватили в Москве ряд особняков и богатых квартир, что привело к гибели расхищению множества памятников искусства и старины. Для спасения реликвий и освобождения домов пришлось применять вооруженную силу. Тогда же были похищены уникальные драгоценности, хранившиеся в Синодальной патриаршей ризнице Кремля. В ходе операции московского уголовного розыска преступники были изобличены, но значительная часть сокровищ была превращена в лом. Противоречивые вести приходили из провинции. Волостной Совет села Иваноского Курской губернии национализировал дворец князей Барятинских, в котором находились более 400 картин и скульптур, большая библиотека, архив, старинная мебель, и организовал собственными силами его охрану, что способствовало сбережению художественных богатств. Крестьяне Архангельского, будучи обеспокоены судьбой имения князей Юсуповых, просили прислать туда охрану. Яснополянские крестьяне, еще до Октябрьской революции постановившие, что усадьба Л.Н.Толстого будет находиться в пожизненном пользовании вдовы писателя, тщательно оберегали ее. И таких примеров немало (12). Но было и другое. В Шахматове была разорена фамильная усадьба Александра Блока: дом сгорел, книги куда-то вывезли, добро растащили, а рукописи и дневники выбросили и сожгли. Во многих местах деревенские сходы приговаривали брошенные усадьбы к разделу-грабежу. Некто Сморчков - трактирный оратор, эсер, призывал сжечь дом-усадьбу Гончаровых, где жили потомки А.С.Пушкина и где хранились его рукописи и деловые бумаги. Злодеяние едва не свершилось, и лишь вмешательство представителя волостного Совета Г.Н.Симонова отвело беду (13). В стране разгулялась стихия. Горький, ведущие деятели науки и культуры забили тревогу. Нужны были срочные меры по спасению национального достояния. И, надо сказать, первые шаги новой власти говорили о том, что эта проблема находится в центре ее внимания и забот.
Уже 26 октября 1917 года Петроградский Военно-революционный комитет назначил комиссаров по охране художественно-исторических памятников и частных коллекций - Б.Д.Мандельбаума и Г.С.Ятманова* (* В 1920-ЗО-е годы Ятмановым было подписано множество актов по изъятию и продаже ценностей дворцов-музеев Ленинграда и его пригородов) , которые тотчас привлекли к работе по выработке системы охраны художественных ценностей академика живописи А.Н.Бенуа. В течение 1917-1918 годов в Петрограде, Москве, Орле, Рязани, Смоленске, Владимире, Томске при губернских Советах были сформированы органы охраны памятников (14). Писались обращения к народу: "Товарищи! Трудовой народ становится теперь полновластным хозяином страны. Она обнищала. Ее разорила война. Но это преходяще, ибо она богата неисчерпаемыми возможностями. Велики ее естественные сокровища... Но кроме богатств естественных трудовой народ унаследовал еще огромные богатства культурные: здания дивной красоты, музеи, полные предметов редких и прекрасных, библиотеки, хранящие огромные ценности духа и т.д.... Русский трудовой народ, будь хозяином рачительным, бережливым. Граждане, берегите наше общее богатство" (15).
6 декабря 1917 года Ленин шлет телеграмму председателю Острогожского Совета (Воронежская губ.) по поводу судьбы ценностей, отбираемых при конфискации помещичьих имений: "Составить точную опись ценностей, сберечь их в сохранном месте, вы отвечаете за сохранность. Имения - достояние народа. За грабеж привлекайте к суду. Сообщайте приговоры суда нам" (16). 1 января (по ст. стилю) 1918 года Московский Совет образовал комиссию по охране памятников искусства и старины во главе с архитектором П.П.Малиновским (Кремлевская комиссия), которая многое сделала для спасения сокровищ Москвы и Подмосковья. Работали художественно-исторические комиссии Петрограда, Царского Села, Павловска, Петергофа, Гатчины, которые возглавляли крупнейшие знатоки Петроградских музейных коллекций и историко-архитектурных памятников В.А.Верещагин, Б.А.Надеждин, Н.Г.Пиотровский, В.В.Гельмерсен. Велась большая работа по спасению архивов и библиотек, восстановлению Кремля, церквей Ярославля и других исторических памятников (17).
По новому руслу пошла музейная работа. Сразу после революции был объявлен общенародным достоянием Эрмитаж. В мае 1918 года были превращены в музеи и открылись для посетителей дворцово-парковые ансамбли Павловска и Царского Села, экскурсии, по которым водил сам нарком просвещения Луначарский. Вскоре музеями стали другие дворцы Петрограда и его пригородов, а также московские усадьбы Останкино, Кусково, Архангельское. Были национализированы Третьяковская галерея, дом Льва Толстого в Москве, музей Чернышевского в Саратове, дом-усадьба Поленова. За год было создано 49 музеев (18). После издания декрета об отмене права наследования (27.04.1918) (19) началась повальная национализация частных собраний. В 1918-1919 годах стали государственной собственностью московские коллекции И.А.Морозова, И.С.Остроухова, В.А.Морозова, А.А.Брокара, Н.М.Соллогуба, В.О.Гиршмана, Н.С.Иосаджанова, А.Н.Ляпунова, С.П. Рябушинского, А.В.Олсуфьева, Ю.Д.Новосильцева, М.К.Морозовой, Е.А.Долгоруковой, А.П.Боткиной, З.И.Ратьковой-Рожновой, Е.П.Носовой. В Петрограде в тот же
период были национализированы исторические и художественные ценности, находившиеся в особняках и дворцах родовой знати - Юсуповых, Строгановых, Шуваловых, Шереметевых, Долгоруких, Воронцовых-Дашковых, Демидовых, Нарышкиных, Мятлевых, Горчаковых, Гагариных, Паскевичей и др. Декретом было конфисковано имущество бывшего царя и членов царской фамилии. Активно шла эвакуация усадеб. Цели объявлялись самые благородные: охрана, музеефикация, художественно-просветительская работа. При Наркомпросе был создан специальный государственный орган по руководству всем музейным строительством - Коллегия по делам музеев и охране памятников искусства и старины, с мая 1918 года преобразованная в Музейный отдел Наркомпроса (20) .
И, наконец, были приняты законодательные акты, призванные способствовать учету и сбережению национального культурного достояния. Еще в мае 1918 года, когда в Совнаркоме обсуждался вопрос о вывозе за границу картины Боттичелли "Мадонна с младенцем", принадлежавшей княгине Е.П. Мещерской, было принято решение о реквизиции картины в собственность государства и поручено Комиссариату по народному просвещению "разработать в 3-дневный срок проект декрета о запрещении вывоза из пределов РСФСР картин и вообще всяких высокохудожественных ценностей, и проект этот представить на рассмотрение Совета Народных Комиссаров" (21). В июле Наркомпрос подготовил проект декрета СНК о запрещении вывоза и продажи за границу предметов особого художественного и исторического значения, подписанный 19 сентября Лениным, который запрещал вывоз из всех мест Республики и продажу за границу, кем бы то ни было, предметов искусства и старины без разрешений, выдаваемых Коллегией по делам музеев и охране памятников; предписывал всем магазинам, комиссионным конторам и отдельным лицам, производящим торговлю такими предметами, а также посредникам и экспертам в трехдневный срок зарегистрироваться в означенной коллегии или в губернских Совдепах и грозил виновным в неисполнении ответственностью по всей строгости революционных законов, вплоть до конфискации имущества и тюремного заключения (22). А 5 октября 1918 года Ленин подписал декрет Совнаркома "О регистрации, приеме на учет и охранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений", где говорилось:
"В целях охранения, изучения и возможно более полного ознакомления широких масс населения с сокровищами искусства и старины, находящимися в России, Совет Народных Комиссаров постановил:
1) Произвести первую государственную регистрацию всех монументальных и вещевых памятников искусства и старины как в виде целых собраний, так и отдельных предметов, в чьем бы обладании они ни находились. <...>
3) Никакое отчуждение или переход из одного частного или общественного владения в иное, а также перемещение, ремонт, поправка или переделка принятых на учет монументальных памятников, собраний и отдельных предметов искусства и старины не могут быть произведены без разрешения Коллегаи по делам музеев и охране памятников искусства и старины в Петербурге и Москве.
4) Владельцам взятых на учет предметов или собраний оказывается содействие в деле их охранения и выдаются особые охранные грамоты.
5) Принятые на учет монументальные памятники, собрания и отдельные предметы могут быть принудительно отчуждены или переданы на хранение в ведение государственных органов охраны, если сохранности их будет грозить опасность от небрежного отношения владельцев, или вследствие невозможности для владельцев принять необходимые меры охраны, или же в случаях несоблюдения владельцами правил хранения. <.. .>
7) Работы по регистрации и по выяснению памятников, подлежащих учету, возлагаются на Комиссию по охране и регистрации памятников искусства и старины.
8) Владельцы монументальных памятников, собраний или отдельных предметов искусства и старины (частные лица, общества и учреждения) обязаны не позднее месяца со дня опубликования настоящего декрета представить общие сведения о принадлежащих им памятниках искусства и старины, а так же списки с полным их перечнем в Комиссию по охране и регистрации в Петербурге и Москве и на местах в губсовдепы в отделы народного просвещения; в случаях невозможности по каким-либо причинам представить полные списки уведомить об этом комиссии.
9) Признание памятников или собраний подлежащими учету и предусматриваемые пунктом 5-м их перемещения и отчуждения производятся по постановлению Коллегии по делам музеев и охране памятников искусства и старины при Комиссариате народного просвещения в Петербурге и Москве.
10) Комиссии по охране и регистрации памятников искусства и старины предоставляется право немедленно брать на временный учет все монументальные и вещевые памятники, как в виде целых собраний, так и отдельных предметов.
11) Виновные в неисполнении сего декрета подвергаются ответственности по всей строгости революционных законов, вплоть до конфискации всего их имущества и лишения свободы.
12) Памятники, собрания и отдельные предметы, взятые на учет и отчужденные в новое частное или общественное владение без надлежащего разрешения, конфискуются (23).
В 1917-1918 годах из тысяч национализированных помещичьих и дворянских усадеб 520 (по всей стране) были приняты на учет Отдела по делам музеев Наркомпроса как памятники культуры. В хранилища музейного фонда Петрограда и Москвы было вывезено из провинции имущество 250 усадеб, в том числе 135 крупных коллекций картин, гравюр, фарфора, бронзы, старинных монет и медалей, десятки крупных библиотек. В 1918-1923 годах было взято на учет 750 частных художественных собраний, выдано 120 охранных грамот на усадьбы и около 480 - на частные собрания Москвы и Петрограда (24). Казалось, дело охраны и сбережения нашего культурного достояния поставлено наилучшим в тех условиях образом и ему ничего не грозит. В августе 1918 года, в разгар эвакуации помещичьих усадеб, в разговоре с профессором истории и литературы В.Н.Шульгиным Ленин сказал: "Вы хорошо сделали, что спасли ценности, собранные в поместьях, и сделали их достоянием народа. Это вы обязаны были сделать. Все это создано народом и принадлежит ему" (25)...
Продолжение здесь:
Александр Мосякин "Антикварный Экспортный фонд". Глава I, часть 2
https://adamashek.livejournal.com/1693026.html
Александр Мосякин "Антикварный Экспортный фонд". Глава II, часть 1
https://adamashek.livejournal.com/1693335.html
Александр Мосякин "Антикварный Экспортный фонд". Глава II, часть 2
https://adamashek.livejournal.com/1693511.html
АНТИКВАРНЫЙ ЭКСПОРТНЫЙ ФОНД Автор А. Мосякин Глава III ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ И ВЫВОДЫ
https://adamashek.livejournal.com/140949.html
АНТИКВАРНЫЙ ЭКСПОРТНЫЙ ФОНД Автор А. Мосякин Глава III ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ И ВЫВОДЫ (часть2)
https://adamashek.livejournal.com/141107.html
АНТИКВАРНЫЙ ЭКСПОРТНЫЙ ФОНД Автор А. Мосякин Глава III ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ И ВЫВОДЫ (часть3)
https://adamashek.livejournal.com/141321.html
АНТИКВАРНЫЙ ЭКСПОРТНЫЙ ФОНД Автор А. Мосякин Глава III ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ И ВЫВОДЫ (часть 4)
https://adamashek.livejournal.com/141765.html